Новая сила: как изменятся сферы влияния в Эфириуме после перехода на PoS

Новая сила: как изменятся сферы влияния в Эфириуме после перехода на PoS Опубликовано: 22.07.2022 Время чтения статьи: 15 мин. Уже в сентябре Эфириум может перейти на консенсус Proof-of-Stake. Как это отразится на втором по капитализации блокчейне и участниках его экосистемы — от домашних майнеров до крупного бизнеса? Политические бури и экономические кризисы не способны остановить жизнь криптовалютного сообщества. Одной из самых горячих тем снова становится будущее Эфириума. Переход на PoS все ближе: первая тестовая сеть Ropsten уже работает на PoS с июня, а в начале июля слияние проведено во второй тестовой сети Sepolia. Если переход пройдет успешно и в третьем тестнете Goerli, следующей станет основная сеть. При условии, что тестирование не выявит критических ошибок, первый этап перехода основной сети начнется уже в сентябре. После почти пяти лет ожидания. В рамках первого этапа сигнальная цепочка Ethereum 2.0 — так называемая «beacon chain» — станет ведущей цепочкой блокчейна Эфириума. Это значит, что в ней будут создаваться блоки основной сети и выпускаться новые монеты через уже действующий, но пока «законсервированный» в непубличной цепочке механизм стейкинга. Привычная нам сеть Ethereum 1.x на консенсусе PoW в результате слияния с beacon chain станет одним из компонентов гибридной системы, дальнейшая ее судьба еще не решена окончательно. Однако она уже не будет ни создавать новых монет, ни отвечать за создание блоков. Майнинг на Эфириуме уйдет в историю. Размер экономики Эфириума Через почти семь лет после запуска, Эфириум – не просто второй по капитализации блокчейн. Это еще и самая популярная среда для децентрализованных приложений. На Эфириуме обращаются сотни токенов крупных проектов, причем более 20 из них имеют капитализацию свыше $1 млрд даже в период медвежьего рынка! По данным Coingecko, на 18 июля 2022 вся экосистема Эфириума «весит» более $430 млрд. С учетом того, что классические стейблкоины (USDT, USDC, BUSD) работают на нескольких блокчейнах, их капитализация на Эфириуме на самом деле существенно ниже. Но даже за вычетом «лишних» токенов, текущая рыночная стоимость всей экосистемы Эфириума близка к $400 млрд. Это глобальная среда, в которой работают и играют миллионы пользователей, сотни компаний и децентрализованных платформ. Принятие решений на уровне базового блокчейна, влияющих на всех пользователей и проекты, требует огромной ответственности. Смена механизма консенсуса принесет не только технические изменения. Оно повлияет и на структуру сообщества, и на процессы принятия и реализации решений о развитии не только самого проекта, но и всей широкой экосистемы децентрализованных приложений. В этой статье мы рассмотрим основные «группы влияния», их интересы и возможности. Также автор попытается спрогнозировать, что изменится после внедрения консенсуса Proof-of-Stake. Какие группы влияют на принятие решений в экосистеме Ethereum Любое открытое сообщество неоднородно, и в нем пересекаются интересы как минимум нескольких групп. Эфириум не исключение. В сети часто можно услышать мнение, что развитие Эфириума целиком определяет команда Виталика Бутерина. Безусловно, авторитет основателя проекта и самой крупной группы разработчиков очень велик, но им приходится прислушиваться к тем, кто развивает проекты с миллиардной капитализацией, фондам и биржам, и даже к общественному мнению. Но, по лучшим традициям «большой политики», лоббирование финансовых интересов редко выносится на публику. Разработчики: ключ от репозитория, где эфиры лежат Команда разработчиков полного клиента Geth, возглавляемая Виталиком Бутериным, ведет главный репозиторий проекта на Github. Она вносит практически все изменения и обновления в базовый протокол Эфириума, на котором основана работа базового блокчейна, а также язык программирования Solidity для создания смарт-контрактов. Они же рассматривают, одобряют или отвергают предложения по улучшению (EIP). Таким образом, никакое техническое изменение, способное повлиять на работу всей экосистемы, не может пройти мимо этой группы. Виталик Бутерин, автор идеи Эфириума — безусловно, одна из самых известных фигур в криптовалютной индустрии. Его авторитет мало пострадал даже после краха TheDAO и принудительного хардфорка с расколом блокчейна в 2017 году. Эта же история показала, что разработчики в первое время достаточно легко шли на поводу у пользователей и были готовы «откатить» изменения в блокчейне для компенсации убытков. Но следует признать, что она была единственной — такие опасные эксперименты более не повторялись. Очевидно, это связано с взрослением и ростом капитализации всей экосистемы. Решения, способные принести убытки на миллиарды, без поддержки абсолютного большинства уже нельзя провести в одностороннем порядке даже для компенсации других миллиардных убытков. Громкие неудачи могут привести не только к оттоку пользователей и уходу проектов, но и к серьезным судебным искам. Кроме основной группы Виталика, есть и разработчики других клиентов. Как правило, они безропотно принимают изменения основного протокола и модифицируют свои приложения в соответствии с ними. Майнеры: ожидание конца и бомба сложности С 2015 года и по сей день Эфириум работает на консенсусе PoW, который поддерживается в меру децентрализованным сообществом майнеров. Среди них есть и пользователи с 1-2 видеокартами, и крупные фермеры с тысячами GPU. Самые крупные фермы иногда рискуют заниматься соло-майнингом, а все остальные подключаются к пулам. Пулы служат естественным организующим фактором для майнеров за счет частичной централизации сети. Недовольные политикой пула майнеры всегда могут переключить свое оборудование на другой, но крупный пул может «натворить неприятностей» в сети до того, как это произойдет. На 15 июля 16 пулов имеют выше 1% доли хэшрейта Эфириума, причем самый крупный, ethermine.org, обслуживает более 28% общего хэшрейта. Уже с первых шагов по разработке Ethereum 2.0 разработчики «затягивают петлю на шее майнеров» в пользу стейкеров. В отличие от Биткоина, в Эфириуме не заложен алгоритм постепенного уменьшения эмиссии. Первоначально в каждом блоке генерировалось по 5 ETH, потом награда за блок была вручную снижена до 3 ETH, а затем и до 2 ETH. Таким образом, доходность майнеров постепенно снижается даже без учета роста сложности. Но это не первый и не последний удар по их доходам. После развертывания хардфорка London в августе прошлого года майнеры потеряли существенную часть комиссионных вознаграждений.  Несмотря на общие интересы, сообщество майнеров оказалось пассивным, его сложно организовать на совместные акции даже в случае прямой финансовой угрозы. Например, намеченная на 1 апреля 2021 года «забастовка» майнеров, направленная против внедрения EIP-1559, немногим отличалась от первоапрельской шутки. Кроме того, дамокловым мечом над майнерами много лет висит «бомба сложности» — алгоритм, многократно повышающий сложность майнинга после достижения определенного блока (эпохи). Ее назначение в том, чтобы после перехода на PoS майнеры ушли добровольно вследствие катастрофического падения доходности, не затевая противостояния с проведением хардфорка и очередным расколом на два блокчейна. Из-за задержек в разработке Ethereum 2.0 активация «бомбы сложности» многократно откладывалась и, скорее всего, она никогда не сработает в основной сети. Возможно, даже после удачного слияния веток 1.х и 2.0 некоторые майнеры захотят оставить старую цепочку жизнеспособной. Для этого им понадобится внести изменения в протокол сети и код клиента, чтобы запустить отдельный блокчейн. Попутно им нужно будет отключить «бомбу сложности», удалив ее из программного кода. Технически провести эту операцию не очень сложно: нужно создать копию основного репозитория, внести изменения в код и согласованно переключиться на модифицированную версию кошелька. Но выживет ли такой блокчейн и сколько будет стоить «старый-новый» ETH1? История Ethereum Classic говорит о том, что «раскольники» могут оставаться на плаву несколько лет, но без развития функциональности проекта его ждет постепенное угасание. Стейкеры: киты и селедки Новая сила, которая изменит Эфириум и подчинит его себе — это, безусловно, стейкеры, или, вернее валидаторы. К стейкерам в целом можно отнести тех, кто перевел свои ETH в пулы стейкинга или на соответствующий счет на бирже. Но за работу их монет в блокчейне будет отвечать оператор пула/биржи, который запускает и поддерживает сами узлы-валидаторы транзакций. После окончательного перехода на PoS валидаторы не только возьмут на себя функции майнеров по подтверждению транзакций и эмиссии новых монет. Они станут фактически единственной силой, контролирующей как само функционирование блокчейна, так и принятие архитектурных изменений и технических обновлений. Стейкеры гораздо сильнее майнеров зависят от курса ETH, так как обязаны постоянно держать монеты в кошельке. На время публикации на депозитном контракте Ethereum 2.0 находится около 13.1 миллиона ETH, то есть всего 11% от общего количества сгенерированных ETH. Таким образом, если переход произойдет сейчас, 11% монет «будут править всеми». Но после перехода на PoS доля монет в стейкинге будет расти, так как стейкинг станет единственным способом получить новые монеты, и контролирующая доля нынешних валидаторов будет размываться за счет новых. В то же время, вывод монет из активного оборота станет долгосрочным драйвером роста эфира. Но самое главное заключается в том, что процесс централизации блокчейна на PoS станет неконтролируемым и даже неотслеживаемым. Каждый валидатор Эфириума вносит в качестве депозита 32 ETH. Таким образом, уже сейчас в beacon chain более 400 тысяч активных валидаторов. Но кому они принадлежат? Это неизвестно. Невозможно проверить, кому принадлежит конкретный кошелек, если его владелец не пожелает этого раскрыть и принимает достаточные меры для анонимизации. Проще говоря, все >400 тысяч кошельков могут принадлежать такому же количеству пользователей, с одним узлом-валидатором у каждого. Это наилучший вариант и максимальная децентрализация, на практике почти невозможная. Как ни обидно это может быть для небольших валидаторов с одним узлом, но они будут похожи на гигантскую стаю сельдей, бороздящую мировой океан. Но что, если все валидаторы принадлежат нескольким крупным держателям, которых называют «китами», да еще находящимися в сговоре между собой? Такая сеть будет полностью централизованной. Как узнать, кто владеет сотней тысяч валидаторов? Один кит или стая сельдей? Это невозможно без полного контроля над глобальной сетью, а таким контролем вряд ли могут похвастаться даже спецслужбы США. В протоколе консенсуса Ethereum 2.0 предусмотрены меры борьбы с недобросовестными валидаторами. Вплоть до их отключения от сети и изъятия депозита. Проводить эту операцию будет «законопослушное большинство». Но что, если это большинство уже находится под контролем нескольких «китов»? В таком случае, они могут провести превентивную атаку и выкинуть из сети всех, кто попытается оспорить их политику. Никакими техническими мерами с большинством валидаторов бороться невозможно, без введения в сеть «суперадминистратора», напрямую управляемого разработчиками. Да, диктатура крупных держателей вызовет «бурю в сети» и приведет к массовому уходу пользователей, падению курса ETH и обесцениванию депозитов «китов». Это, пожалуй, единственная эффективная мера борьбы с «китами-убийцами», доступная широкой публике. Ничего личного, просто бизнес Криптовалютная индустрия уже стала заметным игроком в мировой экономике, хотя многие экономисты старой школы пытаются это отрицать, оперируя «необеспеченностью» криптовалют. В лучшие времена капитализация ведущих компаний отрасли составляла десятки миллиардов долларов, а совокупная стоимость всех криптоактивов переваливала за $2 триллиона. Многие компании и банки держат криптовалюты и предоставляют различные сервисы для работы с ними. Поэтому бизнес крайне заинтересован в стабильности и росте крупных криптовалют, а Эфириум – вторая из них. Прямое или теневое лоббирование своих интересов со стороны бизнеса более чем обосновано, и глупо предполагать, что сейчас его нет. А большая часть потенциальных крупных стейкеров – это как раз и есть бизнес: биржи, пулы, фонды и даже компании из других отраслей, купившие ETH для диверсификации. Поэтому не удивительно, что для любого централизованного бизнеса консенсус на основе PoS выгоднее майнинга. Он позволяет активно использовать ETH, сейчас просто лежащие в кошельках и, в лучшем случае, применяемые для выдачи кредитов маржинальным трейдерам. А через кошельки-валидаторы бизнес автоматически становится участником управления сетью. Конечно, юридически депозиты валидаторов не соответствуют голосующим акциям, но с технической стороны во многом на них похожи. Причем, в случае форс-мажора, оператор биржи может использовать в своих целях депозиты клиентов. Как это [иногда] делают и брокеры фондового рынка. «Простые пользователи»: орда или легион В конце концов, не стоит забывать и о большинстве из нас, то есть обычных пользователях, которых подавляющее большинство в любом открытом проекте. Разумеется, каждый из нас не способен сколько-нибудь существенно повлиять на разработчиков или изменить политику крупных бирж. Однако, объединенное общественное мнение иногда сильно влияет на людей, принимающих решения, если оно выражается массово и консолидированно. Например, именно общественное осуждение, инспирированное разработчиками Bitcoin Core, вынудило крупный бизнес отказаться от хардфорка SegWit2X в блокчейне Биткоина в 2017 году. Самое сложное во влиянии на развитие проекта через большинство «простых пользователей» — это организовать достаточно многочисленные группы, агрессивно отстаивающие свое мнение. Например, в вопросе перехода на PoS пользователи разделены. Множество мелких майнеров, получающих скромный, но стабильный доход с нескольких видеокарт, выступают против перехода, в то время как мелкие стейкеры, поместившие в стейкинговый контракт на биржи и в пулы немного купленных ETH, наоборот желают ускорить переход, чтобы быстрее реализовать свой доход. Разработчикам и пользователям Dapps, особенно трейдерам DEX, смена консенсуса и внедрение шардинга также выгодны — это во много раз снизит транзакционные комиссии на долгосрочную перспективу. Таким образом, широкое общественное мнение также расколото — но с очевидным перевесом в пользу перехода. Если он пройдет благополучно. При очевидном отсутствии попыток организации групп влияния вся активность «простых пользователей», в основном, расходуется на вялые перебранки в соцсетях. Пассивность фактически исключает самую многочисленную и самую разрозненную силу из механизма принятия решений. Сейчас это не более чем огромная, но дезорганизованная орда. Появится ли из глубин сети лидер, способный построить ее под свои знамена? И что будет на них написано? Что изменится после перехода Эфириума на PoS При таком разнообразии групп влияния и еще более рассеянной системе валидаторов достижение консенсуса станет непростым делом. Самым простым вариантом действительно выглядит «диктатура Виталика», то есть максимальное продавливание разработчиками своего варианта решения. Разумеется, при поддержке большинства активных валидаторов. И тех, кто стоит за этим большинством. Вероятно, со временем в Эфириуме будет реализована схема прямого голосования валидаторов. Приведенная здесь схема сфер взаимного влияния различных частей сообщества может не совсем соответствовать действительности. Но о том, что она существенно поменяется — можно говорить с уверенностью. Итак, что же будет с описанными выше группами? Разработчики никуда не исчезнут и продолжат заниматься совершенствованием протокола и программ кошельков. Вероятно, их роль даже возрастет. А работы у них точно прибавится. Переход на новые версии кошельков, особенно требующий хардфорка, сильно осложнится. Одно дело, когда для достижения большинства обновленных кошельков, участвующих в создании блоков, достаточно апгрейда двух десятков пулов, и совсем другое – когда потребуется обновление сотен тысяч отдельных валидаторов. Остается надеяться, что разработчики улучшат схему постепенных обновлений и будут обходиться исключительно софтфорками. Но в случае обнаружения критической ошибки, требующей немедленного применения патча большинством валидаторов, даже самая идеальная схема может дать сбой. Майнеры полностью выйдут из игры, но нынешние крупные пулы смогут использовать свои резервы для создания валидаторов и останутся в игре, сами по себе или открыв пулы стейкинга. Точно так же мелкие майнеры могут присоединиться к пулам стейкинга, а те, у кого есть 32 ETH — стать валидаторами. Стейкеры (валидаторы) станут самой влиятельной группой. Однако её состав останется неясным, а намерения активного большинства (по количеству задействованных узлов, но не обязательно людей) будут редко обсуждаться публично. Бизнес, владеющий самостоятельно или по поручительству клиентов крупными суммами ETH, сможет их использовать для стейкинга и участия в управлении сетью. Но его влияние в основном останется скрытым. Большинство «простых пользователей», очевидно, останется массивным, но пассивным фактором рынка. Они примут новые правила игры и будут радоваться низким комиссиям и стейкингу, не приносящему сверхдохода, но избавляющему от возни с оборудованием и рисками его поломок или кражи. Инфляция или дефляция В упомянутом выше хардфорке London, прошедшем год назад, была заложена возможность формирования дефляционной экономики для эфира. Если количество ETH, сжигаемое из комиссий, превысит количество добываемых майнерами — общее количество ETH начнет уменьшаться, а курс расти. Так было задумано. Однако добиться дефляции так и не удалось — за счет сжигания фактическая эмиссия действительно уменьшилась, но не ушла в минус. По данным Watchtheburn.com за последний месяц сжигается немногим более 20% эмиссии, хотя в первые месяцы после запуска EIP-1559 сжигалось больше половины. Это связано с падением активности пользователей во время кризиса на рынке. Кроме того, EIP-1559 пока работает только в модели с PoW и никак не влияет на стейкинг. Это значит, что возникает «отложенная инфляция» — все ETH, добытые стейкерами на депозитном контракте, пока заморожены и не влияют на цену. Но когда контракт будет разблокирован, все они выйдут на рынок. Ожидаемая разблокировка контракта стейкинга для вывода эфира произойдет, возможно, не раньше 2024 года, т.к. она связывается со вторым этапом перехода, а еще не начался даже первый. Приблизительная сумма дохода стейкеров к этому времени составит 3-4 млн ETH. Таким образом, сейчас мы имеем дело даже с двойной инфляцией — и за счет майнеров, и за счет стейкеров. Но первая уменьшена сжиганием, а вторая заморожена. Долго ли это будет продолжаться? Уменьшение количества эфира в обороте приводит к росту его цены. Значит, дефляционная модель выгодна для долгосрочных держателей актива, но не выгодна для тех, кто проводит много транзакций. При дефляции ETH активные пользователи — трейдеры, игроки, коллекционеры NFT и другие — будут платить больше комиссий в фиатном эквиваленте. Таким образом, возникает противоречие между стейкерами и активными пользователями. Эти группы будут вынуждены искать компромисс. Согласие есть продукт Переход Ethereum на PoS принесет с собой не только ускорение транзакций и снижение комиссий, но и массу новых проблем и совершенно новую модель управления. Неявная [де]централизация добавит неясности и в жизнь сообщества, и в бизнес-модели. Всем заинтересованным сторонам придется договариваться, причем контрагент часто может быть анонимным, а его реальные возможности неизвестны. В ближайшие годы скучно не будет никому. Автор Николай Ратьков Динозавр криптожурналистики, первый главный редактор Bits.media. Работаю с криптовалютами с 2013 года. Богатый опыт в майнинге, трейдинге и других направлениях отрасли. Главное направление деятельности на Bits.media — наполнение справочного и обучающего раздела. Проверено экспертом: Алексей Дмитриев Редактор с семнадцатилетним стажем, успел поработать на «Коммерсантъ», «Фонтанку» и еще десяток изданий, создавал собственные нишевые и выводил на новый уровень крупные медиа.  Показать комментарии Обсудить на форуме Подписывайтесь на новости и их анализ в нашем Telegram канале! Загружаются комментарии... Ещё

• 07:37 Виталик Бутерин: OpenAI пожертвовала открытостью и безопасностью пользователей ради прибыли
• 07:05 Биржа HTX прекратит работу блокчейна HECO с 15 января