17:36

Частный или государственный акселератор: что выбрать российскому стартапу

Замир Шухов, генеральный директор и партнер Global Venture Alliance, рассказывает об особенностях государственных и частных акселераторов в России и о том, как стартапу сделать правильный выбор между первыми и вторыми. Частный или государственный акселератор: что выбрать российскому стартапу Замир Шухов Как устроена система акселераторов Инновационная экосистема в России очень завист от государства. Существуют несколько крупных прогосударственных институтов развития, которые активно работают со стартапами, создавая различные инновационные программы.  Государственные акселераторы «Сколково» (Фонд «Сколково» и Технопарк «Сколково») С точки зрения технологий «Сколково» работает в рамках собственных кластеров (энергетического, космического, блокчейн-направления и т.д.). Внутри  каждого кластера есть акселерационные команды, которые занимаются не только поиском проектов, но и внутренней поддержкой акселератора, а также помогают в интеграции стартап-решений резидентов «Сколково» и выходом на рынок. Фонды, созданные Российской венчурной компанией (РВК), и акселератор GenerationS Сейчас в таких программах виден корпоративный фокус, то есть корпоративные партнеры присоединяются к акселератору и формируют запросы. Например, исходя из партнерских запросов, команда GenerationS ищет технологии и стартапы и связывает заказчика с конечным продуктом. Фонд поддержки инноваций («Фонд Бортника»)  Работает со стартапами на ранней стадии и предоставляет гранты научным командам. Сервисы и услуги для вашего бизнеса от проверенных компаний. Только в B2B-магазине Rusbase. Фонд развития интернет-инициатив (ФРИИ) Это довольно крупный игрок на рынке акселерационных программ, который пропустил через себя сотни стартапов. На текущий момент у них меняется модель, так как их инвестиционный мандат больше нацелен на зрелые технологии стартапов уровня Scalable. Есть еще несколько подобных фондов, которые работают не только с инновационными стартапами, но и с малыми и средними предприятиями. Например, Фонд поддержки СМП, Фонд развития промышленности. Также есть Агентство стратегических инициатив по продвижению новых проектов, которое предоставляет площадки для стартап-мероприятий и поддерживает инновационные команды.  Кроме того, на рынке присутствуют инициативы от Российского экспортного центра и Правительства Москвы по запуску различных программ поддержки стартапов, начиная от ресурсов и льготных сервисов и заканчивая грантовыми программами для выхода на экспорт и компенсацией расходов на подобную деятельность. Региональных структур сейчас тоже немало.  Частные игроки Частные акселерационные программы, которые проходили бы системно, можно пересчитать по пальцам. К действующим в России относим GVA, Numa, YellowRockets, Loga Group, FinTech Lab, iDeal Machine и др. Большинство частных акселерационных программ сейчас — это команды и профессионалы, которые работают с крупными заказчиками, корпорациями и муниципалитетами.  Чистых классических акселерационных инициатив, в которых есть венчурный фонд, при нем — акселератор, и эта структура работает независимо от крупных корпоративных или государственных заказчиков, осталось очень мало, потому что такая модель в РФ после 2014 года, к сожалению, стала коммерчески неустойчивой и нерентабельной. На примере GVA я могу сказать, что в год мы запускаем 6–10 акселерационных программ. Ранее они были нацелены на технологии в области ритейла, телекома, логистики. Сейчас появился интерес со стороны наших промышленных партнеров, в прошлом году мы запустили первый полноценный промышленный акселератор.  Обособленно стоит наш проект с «Иннопрактикой» — ED2, акселератор образовательных стартапов. Я думаю, что это направление будет активно развиваться. Но мы отметили, что сейчас есть перевес в области стартапов в сфере B2B, то есть компаний, способных делать инновационные продукты для крупных заказчиков, и намного меньше стартапов, работающих с конечным частным клиентом в B2C. В чем отличие российской экосистемы от зарубежной? Ситуация в России сильно отличается от других мировых инновационных держав: на нашем рынке доминирует государственная составляющая, начиная от базовых программ с грантами на уровень идеи и заканчивая зрелыми фондами, инвестирующими в стартапы на раундах «А» и «В», включая акселерационные программы и технопарки-инкубаторы. Большая часть этой инфраструктуры делается государственными институтами развития и фондами.  К сожалению, это негативно сказывается на качестве стартапов, которые из такой экосистемы попадают на глобальные рынки. Проблема в отсутствии грамотной и эффективной коммуникации и выстроенной работающей системы взаимодействия между стартапами и потенциальными негосударственными заказчиками. Это связано с различием между компетенциями, поставленными задачами и опытом взаимодействия с глобальным рынком. Поэтому стоит пересмотреть то, как государственные ресурсы распределяются в системе, проходя напрямую от институтов развития к стартапам, минуя огромное количество частных игроков, которые должны развивать стартапы в рыночных условиях.  Если  эта система не развивается и не адаптируется под рынок, а работает по государственному мандату, то стартапы, выходящие из нее, будут нежизнеспособны для конкурирования на рынке, особенно за пределами РФ. По моему мнению, только частные игроки с опытом запуска серийных стартапов под корпоративные нужды смогут научить стартап работать в рыночных реалиях.  Еще одним отличием нашей экосистемы от зарубежного опыта, например, Кремниевой долины, является то, что программы в основном не дают инвестиции и не берут доли в стартапах. У нас формируется предложение стартапу прийти и показать свою технологию, запустить «пилот» с крупным заказчиком и потенциально получить контракт или инвестиции в будущем. Модель, где приходили инвестиции на стадиях Pre-seed и Seed и стартапы попадали в программу, отдавая свою долю, в нашей стране, к сожалению, больше не работает. В этом уже убедились как частные, так и государственные игроки. Как выбрать акселератор У государственных и частных акселераторов есть свои плюсы и минусы.  Среди преимуществ государственных игроков можно отметить наличие широкой партнерской базы, пиара и рычагов продвижения проекта. Но при этом они, на мой взгляд, уступают частным игрокам в глубине проработки самих программ и количественным показателям. Цифры, которые важны государственным игрокам, чтобы показать масштаб своей деятельности и разворот в области инноваций, не всегда актуальны для частного сектора и корпоративного клиента.  Частные игроки более мотивированы показать высокий результат своих программ и выполнить поставленные KPI, так как единственным заказчиком и спонсором для них является клиент. Отсюда — высокая конверсия «пилотов» и активное коммерческое внедрение проектов. Для стартапа выбор программы — государственной или частной — зависит в первую очередь от целей, задач и ключевого рынка, на который он хочет выйти. Если стартап ориентируется на крупные государственные корпорации и видит своими клиентами муниципалитеты, государственные структуры, министерства и ведомства, то работать с государственным институтом развития для него было бы логичнее, потому что там особые компетенции, свои технологии, которые стартап должен изучить изнутри. Если говорить про рыночную историю и подготовку к войне с конкурентами, то только предприниматели с определенным опытом и частные венчурные инвесторы могут научить стартап продавать себя, дать нужные навыки и помочь развить свой бизнес.  Фото: GaudiLab / Shutterstock.

• 16:54 На фоне падения эксперт предсказывает наиболее вероятный сценарий для XRP
• 16:40 Ралли Stellar может подбросить XLM к историческому максимуму $0,91
• 15:55 Количество криптомиллионеров выросло с начала года на 95%
• 15:30 ELF, SAND, GLM и ENS сверкают: криптоэкономика достигает $3,35 триллиона с ростом 1,46% за день
• 14:47 OpenAI профинансировала исследование «ИИ-морали»
• 14:22 Чарльз Хоскинсон: Cardano зря выкинули из проекта стейблкоина для Вайоминга
• 14:02 Мемы об ИИ встречаются с криптовалютой: DrPepe.Ai расширяет границы инноваций блокчейна
• 13:39 Приток в криптофонды усилился до рекордных $3,12 млрд

И еще 23