Как стейблкоины стали мировым полем битвы
Если еще в 2017 году стабильные криптовалюты (стейблкоины, stablecoins) казались экзотикой на фоне волатильных криптовалют типа биткоина, то в 2019-м они оказались в центре мировых политических событий: разгром проекта Libra правительством США, международное осуждение негосударственных стейблкоинов на саммите G7, активизация работ по созданию государственных стабильных валют в Европе, Китае и др. Почему именно вокруг стабильных валют возник ажиотаж? Попытается ли государство задавить этот класс активов силой или вступит с ним в рыночную конкуренцию? Какие стабильные валюты популярны сегодня и какие у них перспективы? 2014−2017: Как все начиналось Когда в 2013 году весь мир узнал о биткоине, многие люди либертарианских взглядов увидели в нем Святой Грааль свободного негосударственного рынка. Но экономисты обратили внимание, что BTC обладает не всеми свойствами хорошего платежного средства, о которых когда-то писал Фридрих Хайек. Сила BTC — в его способности надежно существовать без государства, но слабость — в крайней нестабильности курса (волатильности). Эмиссия BTC и других классических криптовалют алгоритмически ограничена и предсказуема. По этой причине их невозможно девальвировать внезапным включением печатного станка, но курсы крайне зависят от капризов рынка: в сети отсутствует централизованный механизм подавления пампов, дампов и пузырей. Если кто-то использует BTC как платежное средство, то желательно, чтобы между приобретением BTC и их тратой прошло как можно меньше времени — иначе можно стать жертвой очередного внезапного обрушения курса. В 2014 году стартовали первые проекты стабильных криптовалют — CoinoUSD (XUSD), NuBits (USNBT) и BitUSD (BITUSD). Все три валюты, как следует из названий, привязаны к курсу доллара. Впрочем, стабильность первых двух держалась на «честном слове», и проекты потерпели неудачу. Зато BITUSD использовал для стабилизации курса резервный фонд в волатильной криптовалюте BitShares (BTS), и его стабильность оказалась куда выше, чем у других пионеров. В 2015 году стартовал первый по-настоящему известный стейблкоин — Tether (USDT). Как и BITUSD, он был привязан к доллару и использовал стабилизационный фонд. Основные отличия были в том, что фонд комплектовался из реальных долларов, а сама валюта имела единственного эмитента — компанию Tether Limited, имеющую тесные связи с криптобиржей Bitfinex. В отличие от большинства других криптовалют, USDT оказался централизованным и привязанным к конкретной компании. Централизация и быстро налаженное сотрудничество с Bitfinex, Poloniex и другими крупными биржами позволили раскрутить проект и далеко обогнать конкурентов. В 2017 году USDT оказался фактическим монополистом среди стабильных валют. 2018: Не Tether-ом единым К концу 2017-го капитализация USDT превысила 1 млрд долларов, но этот успех привел к скандалу: если каждый USDT обеспечен реальным долларом, то где Tether Limited хранит такую сумму? Какое-то время компания уклонялась от ответа, но когда непрозрачность стала угрожать ее популярности, некоторые карты пришлось раскрыть: резервный фонд все же существует. Впрочем, по сей день неясно, полностью ли он обеспечивает теперь уже 4-миллиардную капитализацию USDT. В 2017−2018 годах возникло несколько новых проектов стабильных криптовалют, призванных решить проблемы предшественников. Одно из направлений состояло в том, чтобы скопировать опыт USDT, но сделать валюту более прозрачной и строго легальной. Так появились USD Coin (USDC), True USD (TUSD), Paxos Standard (PAX). Хотя в создании этих валют тоже принимали участие частные компании вроде Coinbase и Paxos, монеты оказались менее централизованными (например, допускающими несколько эмитентов), а их резервные фонды — открытыми к регулярному аудиту. Но обратной стороной легальности этих монет стала их фактическая неанонимность: продавцы обязаны проходить процедуру идентификации. Еще один пример легальной валюты с прозрачными резервами в традиционных активах — Euro Stasis (EURS). От вышеперечисленных монет ее отличает привязка к евро, а не к доллару. Кроме того, EURS имеет мальтийскую юрисдикцию, где отношение к криптовалютам либеральнее, чем в США. Отметим также монету Digix Gold (DGX) от децентрализованной автономной организации (DAO) Digix. Она вовсе привязана не к валютам, а к золоту. Другим направлением развития стабильных монет стало резервирование не в традиционных активах, а в криптовалюте. При этом — предельная децентрализация с сохранением анонимности. Хотя давний пионер такого подхода BITUSD не завоевал популярности, идея резервирования в криптовалюте имеет свои преимущества. Резервы в криптовалюте непостоянны из-за колебаний курсов, но удобнее в использовании и лучше допускают глубокую автоматизацию через смарт-контракты. Самый известный пример современной валюты с крипторезервами — это Dai (DAI) от DAO Maker. В качестве резервной здесь используется эфир, смарт-контракты которой обеспечивают прозрачность системы. Сегодня DAI считается одним из лучших примеров подлинно децентрализованного подхода среди блокчейнов. На бирже NASDAQ токен Maker (MKR) входит в индекс DeFiX от компании EXANTE. 2019: Стабильные криптовалюты — угроза мировому порядку? В 2019 году USDT закрепился на четвертой строчке мирового рейтинга криптовалют по капитализации. При этом ни один его конкурент не смог войти даже в первую десятку. Рынок стейблкоинов перестал быть таким монополизированным, как в 2017-м, но его участники оказались перед выбором: использовать популярный, но централизованный и скандальный USDT — или более прозрачные, но куда менее популярные USDC, DAI и др. Было логично ожидать появления нового проекта, который объединит в себе и юридическую надежность, и мощные маркетинговые возможности. Им оказалась стабильная валюта Libra от корпорации Facebook. Благодаря готовой миллиардной пользовательской базе у Libra были отличные шансы затмить конкурентов и даже пошатнуть положение национальных валют — включая доллар. Libra как негосударственная, но стабильная монета могла бы оказаться ближе к идеалу Хайека, чем волатильные биткоин или эфир. Хотя с точки зрения идеалов свободного рынка привязка к гигантской корпорации — это недостаток, значительная часть населения легко бы смирились с ним в обмен на стабильность курса и свободное перемещение монет между границами стран. Однако доллар не любит, когда его гегемонии бросают вызов. Если еще в июне Libra казалась серьезной заявкой на передел мировой финансовой власти, то в июле американские политики фактически остановили проект. Президент Трамп и министр финансов Мнучин раскритиковали криптовалюты за их вовлеченность в незаконную деятельность. От Facebook потребовали получения банковской лицензии и игры по традиционным правилам без претензии на роль «второй ФРС». Парламентские слушания по Libra прошли неудачно, а на рассмотрение конгрессменов поступил законопроект о запрете крупнейшим компаниям выпускать криптовалюты. Эпопея с Libra не только помешала планам FB, но и бросила тень на все негосударственные проекты стабильных валют. На заседании G7 страны единым фронтом выступили с критикой таких инициатив как угрозы мировой стабильности. Было это случайным совпадением или нет, но вскоре после саммита против Tether и Bitfinex был подан беспрецедентный иск более чем на 1 трлн долларов, который вполне может привести к банкротству компаний. Еще одним трендом 2019 года стал резкий рост интереса к государственным криптовалютам. В том числе — как потенциальному оружию центробанков против негосударственных стейблкоинов. Государственные блокчейны сулят правительствам немало преимуществ. Они могут соединить в себе удобство транзакций как у криптовалюты, стабильность курса и юридическую надежность как у фиата, а также потенциально неограниченные возможности контроля за перемещением средств. Все эти возможности обсуждаются уже не один год, но до недавнего времени правительства не торопились с такими проектами. Исключение составил распиаренный венесуэльский блокчейн Petro, который лишь дискредитировал идею государственной крипты: удержать курс стабильным не удалось, резервные «месторождения нефти» никто не разрабатывал, а во многих случаях Petro навязывали людям насильно, препятствуя пользоваться альтернативами. Однако угроза Libra и аналогичных проектов вернула внимание политиков к госкрипте. В октябре группа немецких банкиров обратилась к чиновникам ЕС с предложением объединить усилия по созданию цифрового евро. Тогда же китайское руководство заявило о больших продвижениях в разработке цифрового юаня. А в ноябре было заявлено о возможности введения межгосударственного блокчейна для стран БРИКС. Зачем БРИКС своя криптовалюта С высокой вероятностью, теперь это не только с политические декларации, но и реальные планы. Ведь несмотря на неудачу Libra, в мире уже есть несколько популярных негосударственных стейблкоинов, и не все их можно запретить простым решением регулирующих органов. Если рано или поздно у граждан появится привлекательный вариант глобальной негосударственной стабильной валюты, то правительствам будет разумно к этому времени иметь не только силовые аргументы, но и конкурентоспособную альтернативу. В вопросах, где важна анонимность, население предпочло бы негосударственный блокчейн, но там, где важнее надежность (включая, например, обратимость ошибочных платежей доказанному мошеннику) — госвалюта сохранила бы предпочтительность. 2020: Что ждет стейблкоины дальше? Несмотря на общий тренд «за государственные стейблкойны, против негосударственных», было бы наивно полагать, что скоро мир превратится в «цифровой финансовый концлагерь», где единственными средствами обращения будут госблокчейны с контролем всех транзакций. Весьма вероятно, что в 2020 году мы увидим парад государственных проектов стабильных валют. Но вряд ли этому будет сопутствовать жесткая борьба со всеми конкурентами. Хотя саммит G7 высказался против стабильных валют как таковых, основной мишенью госорганов сегодня являются стейблкоины от конкретных корпораций. Проект Libra, очевидно, был заторможен из-за страха перед масштабами компании и ее потенциального превращения виртуальное супергосударство. Что касается Tether, то, имея меньший масштаб, он все равно неудобен своим одновременным сочетанием централизации вокруг компании, непрозрачности и анонимности. Таким проектам, как USDC, USDT или EURS благодаря их прозрачности и строгой легальности вряд ли грозят государственные репрессии: они играют по правилам. Уже сейчас их суммарная капитализация приближается к 1 млрд долларов. Более неопределенной остается судьба децентрализованных систем типа DAI. С одной стороны, их гораздо труднее запретить, чем корпоративные проекты. С другой — они и не претендуют на роль новых центров силы. Они угрожают власти центробанков, но не с тем, чтобы передать ее кому-то другому, а с тем, чтобы «рассеять в воздухе». Быть может, они и являются «врагами мирового порядка», но явно не «врагами номер 1». А потому... возможно, именно они в итоге победят. И хотя капитализация DAI пока составляет 60 млн долларов, капитализация его разработчика — Maker DAO — уже превысила 500 млн. И, в отличие от капитализаций большинства блокчейнов, в ноябре лишь выросла. ihodl — медиа, созданное трейдерами и криптоэнтузиастами в 2014 году. Хотите больше интересного контента? Мы всегда рады вашему участию! Если хотите поддержать нашу небольшую команду, вы можете перевести BTC на наш кошелек: 135DvtP6279ZiTE2ba5AzwbSY6V5TPBVjh
