09:40

Интервью с Рэем Далио (часть 2)

Стенограмма эксклюзивного интервью, данного Рэем Далио, основателем инвестиционной компании Bridgewater Associates телеканалу CNBC. (Продолжение. Первую часть читайте здесь.) Вы начали инвестировать в Китай в 1984 г., когда он только открыл границы для иностранного капитала. Вы стали первым крупным хедж-фондом, получившим доступ на китайский рынок. Вы всегда высказывались с прокитайских позиций и называете Китай величайшим экономическим чудом всех времён. Глядя на Китай и темпы проводимых им реформ, можете ли вы сформулировать, чему, по вашему мнению, остальной мир мог бы поучиться у этой страны? Достигнутые Китаем результаты говорят сами за себя. С момента моей первой инвестиции доход вырос в 26 раз. Доля Китая в мировом ВВП выросла с 2 до 22 процентов. Тогда за чертой бедности жили 88 процентов населения страны. Сейчас уровень бедности составляет 1 процент, и это при нынешней численности населения, 1,4 миллиарда человек. Это настоящее чудо, без всяких преувеличений. Я изучал историю Китая от возникновения династии Сун (960 г.) до наших дней, и я вижу эволюцию. Я бы сказал, что у них есть свой, особенный подход к жизни, берущий начало в конфуцианстве и во многом определяющий отношение человека к обществу и саму общественную жизнь. Вообще это тема для отдельной продолжительной беседы, но вкратце, это связано с осознанием своей роли в обществе: нужно получать хорошее образование, знать свою роль и свои обязанности, хорошо их исполнять, быть организованным и тому подобное. Это начинается с семьи. Если вы осознаёте свою роль в семье, свою ответственность перед ней и являетесь хорошим её членом, то это отношение переносится и на общество в целом. Как одна семья взаимодействует с другой в рамках местного сообщества, как все эти отношения связываются в единое целое и какими должны быть отдельные люди? Конфуций в 500 гг. до н.э., можно сказать, описал идеи меритократии, где путь наверх прокладывается через усердную учёбу и упорный труд. На протяжении почти всей своей истории до 1800 г. Китай был одной из двух сильнейших экономик мира – по уровню жизни и так далее. Затем, около 1800 г., по разным причинам, он рухнул и эту тему было бы обсудить интересно, но она слишком объёмна для ответа на заданный вами вопрос. Итак, Китай и китайская культура, на мой взгляд, имеют во многом конфуцианские корни и, конечно, это история больше про иерархическую организацию общества с движением инициативы сверху вниз. В Соединённых Штатах инициативы в гораздо большей степени распространяются снизу вверх. США – это страна иммигрантов, прибывающих из самых разных мест, где практикуются самые разные подходы к управлению обществом. Здесь вся система устроена снизу вверх. Разворачивающееся противостояние – это в некоторой степени и культурный конфликт между радикально различными системами общественного устройства. Для китайцев естественно, чтобы правительство сотрудничало с компаниями, которые готовы сотрудничать – эта иерархия работает таким образом. В то же время сейчас можно наблюдать большое количество креативных и предпринимательских инициатив. Мы управляем венчурным капиталом, а в Китае есть большое количество отличных бизнес-идей. Так Китай голоден до инвестиций? Китай хочет расти и увеличивать своё влияние на всех возможных направлениях. Естественно, это подразумевает конкурентную борьбу. А потом, ведь у каждой из сторон есть свои плюсы и минусы, свои сильные и слабые стороны, верно? Так, большие данные, которые есть у Китая, в эпоху искусственного интеллекта и свободного доступа к большим данным создаёт конкурентное преимущество. Проблемы конфиденциальности при этом с точки зрения коммерции имеют и свои положительные стороны. Так что это своего рода соревнование разных подходов к жизни. С вашими глубокими знаниями о Китае, можете ли вы дать какой-то совет администрации Трампа или будущим законодателям США о том, как лучше вести дела с китайскими лидерами? Я бы сказал, жёсткие переговоры, сопровождающие экономический обмен, – это хорошо и вполне уместно. Быть жёстким переговорщиком – уважаемое в Китае качество. Но если вы выходите за эти рамки и начинаете проявлять неуважение, угрожать или наносить ущерб, то, естественно, вам стоит ожидать ответных реакций в том же ключе. Что нас беспокоит, так это то, что в наступающем новом мире каждый думает прежде всего о том, как он может максимально навредить другому и пытается нанести своим оппонентам и конкурентам максимальный экономический ущерб. И китайцы умеют это делать. Так что нашим лидерам стоило бы подумать о том, как достичь необходимого баланса сил взаимовыгодным образом, от которого обе стороны выиграют, а не таким, от которого все только потеряют. То есть, на ваш взгляд, обеим сторонам сейчас не хватает уважения друг к другу? Не совсем. Я бы сказал, что между нами есть существенные стилистические различия, и это не совсем точно описывается в логике уважения или неуважения. А как было бы точнее сказать? Вероятно, в терминах внешних приличий, этикета. В правилах публичного поведения между этими двумя культурами есть большие стилистические различия. Я думаю, уважение друг к другу у обеих сторон есть, но нет правильно выстроенной дипломатии, а также, пожалуй, недостаточно эмпатии и нет акцента на поиске взаимовыгодных решений. Как инвестор, вы говорите, что не инвестировать в Китай очень рискованно. В чём именно вы видите возможности, открывающиеся для инвесторов в Китае? Возможности будут исходить из двух очень разных типов экономики, сосуществующих в Китае. Есть старая экономика и есть новая. С одной стороны все эти государственные предприятия и всё, что связано с государственным управлением – недвижимость, которая сейчас, на мой взгляд, очень переоценена, области, активно развивавшиеся с начала ралли китайской экономики и, как будто, до сих пор – они набрали больше долгов и чрезмерно разрослись; их необходимо реструктурировать. Это, можно сказать, худшие области экономики Китая, старая экономика. Но при этом они могут представлять и прекрасные инвестиционные возможности. Иногда реструктуризация создаёт возможности для покупки активов или инвестирования в них по очень привлекательным ценам. И есть новая область экономики – креативные предпринимательские начинания, среди которых есть превосходные идеи, особенно в сферах искусственного интеллекта и больших данных, но это же относится и к биотехнологиям, финтеху и ко всем самым передовым областям. Мы находим такие инициативы повсеместно, но особенно это относится к Шэньчжэну. Это очень интересные области, и они привлекают большие капиталы, так что здесь тоже нужно соблюдать осторожность. Я бы сказал, лучшее, что может сделать, вообще говоря, большинство инвесторов, это правильно сбалансировать и диверсифицировать свой портфель – в Китае, так же, как и в других частях света. Диверсификация и баланс – важнейшие принципы создания инвестиционного портфеля в любой стране, потому что речь идёт о постоянной конкуренции. Во многих отношениях, когда вы наблюдаете эту гонку, вы не знаете, кто выйдет в ней победителем, но, диверсифицируя свои инвестиции, вы можете повысить шансы на то, что будете иметь в нём свою долю. Мир в значительной степени недооценён. Вы хвалили Китай за сокращение национального долга и открытие своих рынков, но я знаю, что и во все эти годы бурного развития Китая вы были очень сосредоточены на рисках, и сейчас продолжаете регулярно о них говорить. По вашему мнению, в чём состоит самый большой риск для Китая? Что может пойти не так? В Китае происходит реструктуризация долговой экономики, и это значит, что многие части экономики должны быть переработаны и перестроены заново. Необходимо переработать и реструктурировать не только долги, но и всю экономику. Способность Китая хорошо справиться с этой задачей, на мой взгляд, и представляет для него наибольший риск, возникающий одновременно с развитием внешних конфликтов. Внешние конфликты Китая сейчас происходят в двух областях: торговой и технологической, и их Китаю тоже предстоит серьёзно переработать. За свою жизнь я видел много экономических циклов, через которые проходили Соединённые Штаты. За это время в США четырежды случался серьёзный долговой кризис. Я видел, как аналогичные процессы происходили по всему миру – четыре крупных долговых кризиса. У Китая есть возможность координировать денежно-кредитную и бюджетную политики, плюс есть уровень процентных ставок и количественное смягчение, если дело дойдёт до того. Китай ещё может использовать инструменты, которые остальной мир в значительной степени уже исчерпал. Значит, вас не беспокоит долговой кризис Китая? Нет, в том смысле, который вы, вероятно, подразумеваете – куча дефолтов по долговым обязательствам, которые потянут за собой и обрушат всю экономику – в этом смысле долговой кризис Китая меня не беспокоит. Причины я уже назвал: неисчерпанные возможности денежно-кредитной и бюджетной политик, а также точное понимание ситуации руководством страны. Лидеры экономического блока уже прошли через реструктуризацию долговых обязательств, случившуюся в 1990-е гг., когда Чжу Жунцзи пришлось провести большую реструктуризацию долга. Большинство людей, занимающих сегодня ответственные посты, уже прошли через это, а значит, обладают необходимым пониманием. Подумайте о долговом кризисе США 2008 г. или последнем финансовом кризисе. Они сделали определённые вещи, и кризис отступил. Если бы они предприняли те же антикризисные меры раньше, то могли бы и вовсе предупредить рецессию. Теперь, когда им удалось справиться с кризисом, можно печатать деньги, реструктурировать долги – есть большой запас для манёвра. Я написал книгу о долговых кризисах, случившихся за последние 100 лет. Я проанализировал их все, и из этого можно вынести урок. Правительства контролируют деньги, контролируют баланс. Они контролируют бюджет и денежно-кредитную политику. Значит, у них есть возможности справиться с кризисом. С другой стороны – вы как раз спрашивали меня о рисках – есть экономика, которая не может продолжать расти и работать в имеющемся виде. Это касается старой китайской экономики и даже сектора недвижимости. Это имеет последствия с точки зрения замедления экономики и того, что это будет означать для инвесторов. Китайские инвесторы имеют много денег в недвижимости и в валюте. Если в этих областях возникают проблемы, это подразумевает существенный риск для таких инвесторов. Так что это зависит от тех, кто будет проводить экономическую политику – насколько хорошо они смогут справиться с этими проблемами. Я не хочу сказать, что это незначительные проблемы, но если отталкиваться от имеющегося мирового опыта, то у Китая есть даже больше возможностей для того, чтобы с ними справиться. А если в свете этого вы посмотрите на ситуацию в Европе и США, то вызовы, возникающие перед Соединёнными Штатами, выглядят очень серьёзно. Европа сталкивается с проблемами. Япония сталкивается с проблемами. Можно перечислять и перечислять. Поэтому при формировании инвестиционного портфеля нужно думать о его диверсифицировании и нахождении правильного баланса. Давайте поговорим о внешней ситуации, потому что происходящие в Гонконге протесты существенно затруднили работу предприятий, транспорта и даже аэропорта. Насколько большую угрозу для будущего Китая может представлять Гонконг? Ситуация в Гонконге вышла за рамки простых демонстраций и, в сущности, принимает характер революции. Я думаю, мы находимся в сложной ситуации. Демонстрации – это выражение протеста против чего-то. Мы же имеем дело с ситуацией, возможно, даже практически революционной, когда речь идёт уже о свержении правительства и всей существующей системы. Для Гонконга это очень непростая ситуация. Но насколько большой риск она несёт для Китая? Я бы сказал, умеренный. По шкале от 1 до 10, я бы оценил его на 3 или 4 балла. Это довольно сложная проблема, насколько я могу судить, хотя я не эксперт в геополитике, конечно. Мне кажется, это ставит Китай перед непростым выбором: позволить этой ситуации развиваться или вмешаться в неё. И то и другое – довольно плохой вариант. Что будет происходить дальше, я не знаю. Но если взглянуть на эту проблему в перспективе, то Гонконг – это очень малая часть того, что происходит в Китае. Поэтому, притом что я оцениваю риски в 3 или 4 балла, я не думаю, что это окажет большое влияние на китайскую экономику. Ситуация в Гонконге может иметь большие геополитические последствия, о которых мне сложно судить, но едва ли она окажет сколько-нибудь соизмеримое влияние на огромную и динамично развивающуюся экономику Китая. Мы находимся в Сингапуре. Bridgewater имеет более чем 20-летнюю историю сотрудничества с GIC (Суверенным фондом Сингапура). Вы были хорошо знакомы с покойным премьер-министром Сингапура Ли Куан Ю. Каким вы видите будущее Сингапура, города, который становится всё более уязвимым перед встречными ветрами глобальной экономики? Это убежище. Убежище? Я имею в виду, это уникальное место, в котором соблюдается уважение к закону, культуре и качеству образования. Это место с качественной экономикой в самом эпицентре шторма конфликтов, о которых мы с вами говорили – торговых, геополитических. Оно становится более дорогим, но это жемчужина региона. Если, глядя проблемы Гонконга, вы задумаетесь о том, где вам хотелось бы жить, то Сингапур – это прекрасное место, благодаря верховенству закона, уважению системы, упорядоченности и вместе с тем развитию и качеству образования, а также качеству инфраструктуры и управления. Это действительно уникальное место с точки зрения эффективности. Это же относится и к экономике, к возможности развивать бизнес и увеличивать свои доходы. Здесь создана очень эффективная и хорошо управляемая капиталистическая и инновационная среда, очень упорядоченная, посреди региона с большой турбулентностью. Сингапуру пришлось пересмотреть свой прогноз роста. Как вы думаете, сможет ли он избежать рецессии? Думаю, что он находится на грани рецессии. Рецессией по определению называется два подряд квартала отрицательного роста экономики. То есть можно в том числе вывести рост +0,1% и сказать: «Мы не в рецессии». Или, наоборот, указать на два подряд квартала с -0,1% роста и назвать это рецессией. Это я просто к тому, что есть рецессии и рецессии, некоторые из них плохи, а некоторые как минимум не настолько. К какой категории будет принадлежать приближающаяся рецессия? Здесь важно сказать, что рост невелик и маловероятно, что в ближайшее время мы увидим значительный рост. В существующих условиях экономика, скорее всего, будет развиваться более или менее горизонтально. Давайте теперь поговорим немного о другом. Под вашим руководством Bridgewater Associates – компания, которую вы основали ещё в 1975 году в собственной двухкомнатной квартире – доросла до статуса крупнейшего в мире хедж-фонда, управляющего активами на сумму около 160 миллиардов долларов. Что вами движет? В чём вы черпаете для себя мотивацию? В значимой, осмысленной работе и осмысленных отношениях, в осознании некоей своей миссии – я думаю, так. Осознавать свою миссию, быть мастером в своём деле и при этом сохранять независимое мышление – ведь для того, чтобы быть успешным на рынке, нужно иметь независимое мышление – и команда ваша должна состоять из таких же независимых людей, несогласных с вами. И для того чтобы иметь возможность преодолевать это несогласие, нужно соблюдать радикальную правдивость и прозрачность и следовать принципам меритократии. В процессе работы я нахожу и осмысленные отношения. Мне уже 70, время оглядываться назад и рефлексировать на тему пройденного пути. Это моя пора размышлений. Ваша пора размышлений. Да. Поэтому я написал книгу, в которой изложил принципы, сформулированные мной за годы работы. А сейчас я приехал в Сингапур с семьёй, чтобы повидаться со своими старыми друзьями, которые здесь живут, потому что, когда я оглядываюсь назад, на прожитые годы, становится ясно, что осмысленные человеческие отношения – это самое главное, отношения важнее всего. Так что мне нравится эта игра. Мне нравится заниматься значимой работой, быть мастером своего дела, иметь эту профессиональную страсть. И в то же время очень важно уметь поддерживать отношения – быть хорошим другом, помогать друг другу, а потом, оглядываясь назад, обняться, поблагодарить друг друга и сказать, что это было здорово. Потому что главный вопрос заключается в том, для чего это всё? Для чего эта работа? Вы можете работать только ради денег – вам нужно иметь достаточно денег, чтобы позаботиться о своей семье, обеспечить основные потребности и так далее. Но деньги – это актив с убывающей доходностью, и для меня они уже давно не являются приоритетом. Деньги нужны только для того, чтобы что-то на них купить, но что вы собираетесь покупать? Вы можете, конечно, приобрести дом побольше, но точно ли стоит работать ради этого? Я думаю, в какой-то момент стоит спросить себя: «Ради чего я работаю? Для чего живу?» Ведь жизнь одна, и вы хотите прожить её как можно интересней. Поэтому для меня так важны осмысленная и значимая работа и осмысленные человеческие отношения, чтобы развиваться самому и вносить свой вклад в общую эволюцию. Через семь лет после того, как вы основали Bridgewater, вы сделали неверную ставку на рынке. Вы тогда потеряли практически всё. Вам пришлось распустить всех сотрудников, и всё-таки вы называете это лучшим, что когда-либо с вами случалось. Почему? Тот момент изменил вашу жизнь? Да. Во-первых, если ты не раздвигаешь границы возможного – как в лыжном спорте или вроде того – то ты не растёшь. И самое главное, что я вынес из того эпизода – это смирение. Я был слишком дерзок. Стали считать себя непобедимым? Чтобы быть успешным на рынках, нужно мыслить независимо. Это значит, что вы должны уметь делать ставку против консенсусного мнения и быть при этом правым. Это сложно. В 1980 г. я посчитал, что американские банки выдали развивающимся странам гораздо больше кредитов, чем эти страны могли погасить, и нам следует ожидать долгового кризиса. Кроме того, у нас были дефолты по долговым бумагам, и я думал, что это приведёт к падению экономики. Но я ошибался, и это было самое дно фондового рынка. У меня была небольшая компания – человек восемь или около того, и мне пришлось всех их уволить. Я остался один. С деньгами было настолько плохо, что мне пришлось одолжить 4000 $ у отца, чтобы оплатить расходы семьи. И одновременно это было лучшее, что когда-либо со мной случалось, одна из лучших вещей – может быть, после свадьбы и рождения детей, – потому что это заставило меня задуматься о том, как я могу быть уверенным в том, что я прав, иметь настолько твёрдое мнение. Это изменило мой подход к жизни. Теперь я хотел найти самых умных людей, каких только возможно, которые были бы несогласны со мной, чтобы понять их доводы и проработать их. Я научился диверсификации. Ключом к моему успеху в гораздо большей степени оказалось понимание того, как работать с собственным незнанием, нежели какое-то из моих знаний, ведь то, чего мы не знаем, намного превосходит область нашего знания. Тот случай научил меня вдумчивому несогласию, побуждающему искать лучшие ответы, и диверсифицировать ставки таким образом, чтобы получить наилучшее соотношение риска и доходности. Это открытие стало ключом к успеху Bridgewater. Насколько я знаю, вы прибегаете к медитации, чтобы осмыслить свои ошибки и очистить разум. Теперь поправьте меня, если я ошибаюсь. Правда ли, что на идею о медитации вас натолкнули the Beatles? Да, the Beatles, 1968 г. В то время они были очень популярны, а потом они отправились в Индию медитировать, об этом стало широко известно, и я тогда решил… А надо сказать, что я тогда был ещё подростком, в самом начале колледжа, наверное. В общем, я решил тоже научиться медитировать, а потом это изменило мою жизнь. Вы не могли бы рассказать, каким образом медитация помогает вам принимать лучшие решения? Как именно это работает? Это помогает прислушаться к подсознанию и ощутить равновесие или, другими словами, сбалансированность, спокойную уверенность в себе посреди шторма. То, как это работает, напоминает мантру, то есть слово, которое, в общем, ничего не значит – как «ом», например. И повторяя мысленно это слово раз за разом, вы оставляете свои мысли о каких-то насущных проблемах, вы как будто двигаетесь глубже, а потом, если вы проделываете это достаточно долго, исчезает уже и само это слово, и вы оказываетесь один на один со своим подсознанием. Это состояние как будто между сном и бодрствованием – вы одновременно спите и не спите. Подсознательное обладает огромной креативной энергией, и когда вы прислушиваетесь к нему – ощущение, будто после горячего душа к вам приходят новые идеи. И внутреннее равновесие, которое рождается из того, что, когда вы погружаетесь вглубь себя, дистанцируясь от повседневных проблем и ощущая приток креативности, то обретаете способность смотреть глубже и пытаться сложить более объёмную картину того, как работает этот мир, как работает реальность. Это помогает мыслить глубже и увеличивать перспективу, лучше понимать ситуацию и находить лучшие решения. Вы медитировали перед этим интервью? Утром я медитировал, да. Обычно я медитирую утром и вечером, перед ужином, обычно минут двадцать. Вы миллиардер и основатель крупнейшего хедж-фонда. А какой вы руководитель? Какими принципами руководствуетесь в своей жизни? Я живу согласно принципам, которые описал в своей книге. Какие из них вы назвали бы основными? Идея меритократии. Любой, с кем я работаю, всегда имеет право сомневаться в чём угодно, имеет право на своё мнение, и управление должно строиться на меритократических принципах. Идея значимой работы и осмысленных отношений, о которых я уже говорил, тоже имеет для меня первостепенное значение. Думаю, коллеги могли бы охарактеризовать меня как жёсткого, но справедливого руководителя. Я убеждён в ценности открытых и честных дискуссий, не предполагающих каких-то особых церемоний. Каждый в моей компании может бросить мне вызов и оспорить моё мнение по любому вопросу, и я буду отстаивать свою позицию перед всей компанией. Значит, вы легко принимаете критику? Я люблю критику! Любите критику. Конечно! Какая самая большая критика, которую вы получали в свой адрес? Она заключалась в том, что я не понимаю людей, чужую точку зрения. Я люблю критику по двум причинам. Прежде всего, это стресс-тест для собственных идей. Я действительно ощущаю заинтересованность в таком стресс-тесте, особенно против умных людей, бросающих мне вызов. Это лучший способ повысить вероятность собственной правоты. Кроме того, я хочу слышать критику, потому что это ваше мнение. Если кто-то, с кем я работаю, будет держать критику и недовольство в себе, это не пойдёт на пользу никому из нас, потому что это создаёт дистанцию между сотрудником и компанией, отдаляет его от работы над общей миссией. Поэтому я предпочитаю, чтобы люди открыто высказывали своё мнение, каким бы оно ни было. Давайте решать свои разногласия в открытой дискуссии! Если вы хотите, чтобы компания была по-настоящему успешной, то вам нужно поддерживать в ней подлинно меритократическую среду, чтобы даже тот, кто придерживается совершенно иных по отношению к вашим взглядов, видел, что система справедлива и в открытом обсуждении побеждает сильнейшая из идей. Это честный подход, и он помогает строить более качественные взаимоотношения, потому что, когда карты выложены на стол, появляется возможность реально оценить ситуацию и устранить непонимание. Когда люди держат недовольство в себе, не вынося на обсуждение, это очень неэффективно. Для ясности: критиковавшие вас сотрудники сохраняли своё место? Да, всегда. У меня вызывает больше вопросов, когда меня не критикуют. Хотя эмоционально людям это обычно непросто даётся. Мне же, в свою очередь, странно, что остальные не практикуют такой же подход. Что не так с радикальной честностью? Или вы хотите, чтобы люди копили недовольство в себе и скрывали это? Мне кажется, что это было бы нелогично. Вам 70 лет. Для того чтобы Bridgewater пережил вас, вы ввели партнёрскую модель, увеличив долю сотрудников в капитале компании. Как происходит этот процесс? Как вы планируете обеспечить преемственность? Хороший вопрос. Да, вы правы. Начать своё дело из двухкомнатной квартиры, довести его до статуса крупнейшего хедж-фонда мира, а потом ещё и обеспечить преемственность своего бизнеса – это очень большой путь. Журнал Fortune назвал нас пятой самой влиятельной компанией Соединённых Штатов – не только крупнейшим хедж-фондом, но и пятой самой влиятельной компанией США. И тем большее значение обретает обеспечение преемственности своего бизнеса. Я совершенно не знал, как это лучше сделать. Тем не менее я начал этот процесс, и к этому моменту перешёл в статус наёмного работника в должности директора по инвестициям и председателя правления – так это выглядит на сегодняшний день. Но, будучи основателем компании, можете ли вы полностью отпустить ситуацию? Да, это ведь вполне естественно. По крайней мере, для меня это естественно. Для вас это не проблема? Здесь как с детьми. Представим, что у вас есть ребёнок, которому уже 40, дочь или сын. Что будет для вас самой большой радостью? Если ваш ребёнок будет успешен без вашего постоянного участия. Это эволюция. Мне 70. И в 80 я буду уже не таким, как сейчас. Кто знает, как это будет выглядеть и что в действительности произойдёт? Собственно, и средний срок жизни составляет около 80 лет. В жизни есть разные этапы, и в моём возрасте приятно видеть, как другие становятся успешными без моего участия. Можете ли вы дать другим компаниям, их руководителям или предпринимателям какой-то совет о том, как построить устойчивый и успешный бизнес? Мне кажется, что культура имеет определяющее значение. Я бы обратил внимание прежде всего на культуру компании и развитие сотрудников. Поэтому сотрудникам и нужно давать возможность свободно бросать вам вызов – ведь если вы не будете развивать людей, если они будут просто следовать вашим инструкциям, то не будут думать самостоятельно и расти. На мой взгляд, это эффективная стратегия. Это пересекается и с Конфуцианской культурой, и с культурой управления здесь, в Сингапуре. Сингапурская культура управления – то, что сделал Ли Куан Ю, и то, здесь есть сегодня, – это образец подобной преемственности. Здесь сформирован определённый способ бытия, являющийся основой всего – развитие как личных талантов, так и определённого подхода к жизни, делающего людей продуктивными, ответственными и самодостаточными. Ли Куан Ю может служить в этом прекрасным примером. С началом переходного периода в своей компании я стал исполнять роль в большей степени «ментора», наставника, и я тогда много думал о деятельности Ли Куан Ю в должности министра-наставника, которую он занимал уже в правительстве своего сына. И напоследок, вы когда-нибудь думали о том, какое наследие хотите оставить миру после себя? Прежде всего это принципы, которые мне помогали в жизни. Этому посвящена и моя книга – принципам жизни и работы, которые я хотел бы передать людям. С этим я закончил, я рассказал всё, что знаю об этом. Сейчас я работаю над второй книгой – изложением экономических и инвестиционных принципов, которыми я руководствовался. По завершении можно будет сказать, что я закончил и с этим. Но первая книга мне особенно дорога, её я писал с мыслью в первую очередь о собственных внуках. Помимо этого, мне ещё нужно будет передать своё состояние. Это подразумевает, что я хочу, чтобы другие правильно им распоряжались, ведь, когда ты уходишь, то уходишь ни с чем, верно? Когда я думаю о своём наследии, то пытаюсь определить, что оно собой представляет. Самое важное, наверное, то, как человек использует принципы. Я хотел не только поделиться конкретными принципами, но и помочь людям мыслить в верном ключе и сформулировать собственные принципы, помогающие лично им. Если мне удастся помочь кому-то мыслить самостоятельно и сформулировать собственные принципы, помогающие этим людям эффективно взаимодействовать с миром, то можно будет сказать, что я передал им всё, что мог. Одним предложением, за что бы вы хотели, чтобы вас помнили? Меня не особенно беспокоит, будут ли меня помнить или нет. Я забочусь о том, чтобы внести свой маленький вклад в эволюцию. Мы как муравьи, несущие маленькие крохи того, что знаем об огромном и многомерном существовании. И для меня не менее важно направлять ищущих знания людей к другим мудрым людям, таким как Ли Куан Ю. Я не ощущаю потребности в том, чтобы меня помнили, но если будут, то в идеале я хотел бы, чтобы эта память хоть немного способствовала общей эволюции.   Подписывайтесь на BitNovosti в Telegram! Делитесь вашим мнением об этой статье в комментариях ниже. Источник Поделиться ссылкой:Нажмите, чтобы поделиться в vkontakte (Открывается в новом окне)Нажмите, чтобы поделиться в Telegram (Открывается в новом окне)Нажмите, чтобы поделиться в Instagram (Открывается в новом окне)Нажмите, чтобы поделиться на Twitter (Открывается в новом окне)Нажмите здесь, чтобы поделиться контентом на Facebook. (Открывается в новом окне)Нажмите, чтобы поделиться на LinkedIn (Открывается в новом окне)Нажмите, чтобы поделиться на Reddit (Открывается в новом окне)ЕщёНажмите, чтобы поделиться записями на Tumblr (Открывается в новом окне)Послать это другу (Открывается в новом окне)Нажмите для печати (Открывается в новом окне)Нажмите, чтобы поделиться записями на Pinterest (Открывается в новом окне)Нажмите, чтобы поделиться записями на Pocket (Открывается в новом окне) Related

• 17:00 5 разлоков токенов, за которыми стоит следить на следующей неделе
• 14:28 Криптовалюты растут после заявления «главного злодея»
• 13:05 Эксперт усомнился в успехе биткоин-политики MicroStrategy
• 12:35 4-летние циклы фондового рынка и биткоина: неожиданная синхронизация
• 10:21 В Узбекистане токенизировали права на прибыль от продажи деревьев
• 09:44 Завьялов Илья Николаевич про Aerodrome. Рыночный взгляд (Ч.1).
• 08:39 В Великобритании разработают новые правила для крипторынка
• 07:44 WSJ: Cantor Fitzgerald договорилась о 5% доле в Tether

И еще 3