18:54

Василий Солодков: «Мы впервые в этом году не открыли...»

- Хорошо, один банк пристроили. А что делать с «Открытием», Бинбанком и ещё одним банком, но не будем произносить его имя. - Да, не стоит. У названных вами банков есть шанс пойти по стопам Промсвязьбанка и так же стать специализированными. В советское время было восемь специализированных банков. - Уже в позднесоветское время. - Да. Был специализированный банк для строительства, для внешней торговли и так далее. Но это была не жизнеспособная конструкция, а потому в начале 90-х у страны не осталось ни резервов, ни банковской системы. Сбережения в Сбербанке были заморожены. Поэтому это путь ровно в прошлое. - Как заметил мой знакомый из Facebook , у нас 300 банков было санировано за последние годы, ни один не излечен. Гиблое это дело - заниматься банковским бизнесом в России? - Не совсем так. Серьезные случаи санации начались примерно с 2014 года. Чуть раньше в стране стал замедляться экономический рост, а реальные доходы населения пошли в красную зону, а военные расходы и деньги, выделяемые на силовые ведомства, увеличиваться. В банковской системе институционально ничего не было сделано, чтобы защитить клиентов - юридических лиц. Я имею ввиду не было создано системы страхования вкладов для такого класса заемщиков. В результате корпорации, а также малый и средний бизнес, начали миграцию в государственные банки. Путь условия там не лучше, но зато есть уверенность, что государственный банк не лишат лицензии. Массовое закрытие частных банков и усиление государственных я называю деградацией банковской системы. - На счетах в ЦБ коммерческие банки держат почти 2 трлн рублей – ЦБ привлекает их высокими ставками. Есть мнение, что эти деньги вдруг начнут работать. Но почему вдруг? - Ситуация с навесом этой ликвидности в ЦБ будет даже ухудшаться. Потому что сохраняются очень высокие риски для инвестиций в частный сектор, поскольку в любой момент к вам может придти доктор в разных облачениях. И либо захотеть ваших денег, либо закрыть ваш бизнес. Поэтому все риски, что были в конце 90-х годов, остались. Получить в судах юридическую поддержку практически невозможно. Мы видим, что суды даже не пытаются трактовать закон, а принимают решения вопреки и таких примеров масса. Виной всему всё тот же нездоровый инвестиционный климат, а правительство ничего не предпринимает, чтоб его исправить. А между тем стране остро необходима реформа правовой системы. Почему я считаю, что будет хуже? Потому что ключевая ставка в России и дальше будет снижаться. И очень скоро гражданам придётся думать, где пристроить свои сбережения, потому что ставки по депозитам будут снижаться. На Западе нулевые или почти нулевые процентные ставки были долгое время, но там множество других развитых институтов, помимо банального депозита в банке. Там домохозяйства могут вложиться в рынок акций, долговой и товарный рынок и прочие инструменты. Там выбор есть, а у нас? Вкладывая деньги в российский фондовый рынок, вы играете в рулетку. На этом фоне развиваются разного рода пирамиды. По-разному можно трактовать способы применения блокчейна, но криптовалюты, которые появились следом, пока не могут выполнять функцию сбережений. И возникает вопрос – а куда нести свои деньги? У кого они остались, разумеется. Поэтому, депозиты коммерческих банков на счёте в ЦБ продолжат расти. И избыток ликвидности из структурной проблемы станет проблемой системной. - После мартовских выборов будет какое-то повышение зарплат, но это вряд ли перезапустит банковскую систему. - Нет, конечно. - То есть и в этом году мы увидим дальнейшие банкротства в той или иной форме частных банков? - В 2011-2012 годах эту проблему мы могли бы решить. Тогда наметились первые признаки проблем, и нужно было бы срочно создавать институты страхования для юридических лиц. Но ничего сделано так и не было. В результате у нас дикий перекос в сторону госбанков, и мы потеряли порядка 300 частных банков. Да, среди них были недобросовестные игроки и мошенники, но ведь далеко не все! Как итог – система не работает, деньги лежат в ЦБ на депозитах, а не работают в экономике. - Сколько банков нужно нашей стране? - Не знаю, сколько нужно нашей стране банков. Пусть рынок сам решает. Пока же ситуация складывается так, что таких банков нужно немного. Но тут нужно четко отдавать себе отчёт, что вслед за сокращением количества банков мы неизбежно получим снижение качества банковских услуг. Просто потому, что конкуренции не будет. А дальше - реализуется уже куда более серьезный риск для всего государства. - Рынок это хорошо, но сейчас банки в таком состоянии, что без помощи государства им не обойтись. Не выживут. И мы это видим. - Боюсь, что именно из-за вмешательства ЦБ это происходит, а не наоборот. Посмотрите, вот в Москве есть масса мест, где можно вкусно поесть. - Да, может быть, скоро и как в Нью-Йорке станет. - Причина развития качественной системы общественного питания в Москве - конкуренция и минимальное вмешательство государства. Нет избыточного регуляторного давления, есть - конкурентная среда. И московским ресторанам может в целом и далеко до нью-йоркских, но они не кардинально хуже. Почему бы и банкам не создать конкурентную рыночную среду? - Ответом на ужесточение надзора стало появление блокчейна и, в частности, биткойна. Сейчас происходит переосмысление этого нового для нас явления. - Биткойн появился на фоне нулевых ставок и поиском новых инструментов для сбережений. Вопрос тогда стоял следующим образом: как сделать так, чтобы не столько заработать, сколько не потерять. Сегодня на повестке дня ровно тот же вопрос. Нести доллары в банк бессмысленно, выгоднее держать под подушкой. Главное смотреть, чтобы к подушке никто не подходил кроме вас. Когда же мы берем системы, работающие на блокчейне, то тут не решена одна фундаментальная проблема. Вот вы признаете блокчейн, а я – нет. И как нам быть? Я вот не хочу биткойн, хочу фиатную валюту или реальные активы. - Как заметил один умный человек, банковская система – это доверие, блокчейн – недоверие. - Тоже проблема. У фиатной системы есть механизм принуждения, когда Центробанки прямо запрещают отказываться он приема национальных денег. Но в технологии блокчейн принуждения никакого нет. Поэтому мы столкнулись с тем, что часть людей поверила в эту технологию, а часть – нет. - Что нас ждёт с рублем? До марта сдержат ситуацию. А дальше? - Система показала, что она может сбоить, и я бы не стал так уверенно говорить, что всё под контролем. Рисков много. В конце 2014 года мы хорошо это видели, когда евро за считанные дни поднялся выше 100 рублей. Возможность системы управлять курсом есть, но такая возможность ограничена. И когда возникает ситуация, когда кому-то вдруг нужно выкупить с рынка $50 млрд, возникает сбой системы и кризис. Так что перспективы у рубля не такие уж прямолинейные. - Но сейчас этот риск сведен к минимуму – основные заемщики выплатили большую часть долгов и спроса на валюту не ожидается. - Есть непредсказуемый фактор – цены на нефть. Сейчас цены высокие, это связанно с разными факторами, в том числе с соглашением ОПЕК и недоинвестированием отрасли. Дорогую нефть поддерживают и сильные морозы в США. Дальше возможны разные сценарии. Например, возобновится рост инвестиций в отрасль. Или после сильных морозов не станет вдруг тепло и спрос на газ и печное топливо по-прежнему останется очень высоким. Нью-Йорк чуть южнее Сочи по широте, но погода там может меняться непредсказуемо: от плюс 20 до минус 20 в течении суток. И поэтому все системы жизнеобеспечения должны быть ориентированы на такие вызовы климата. А цена рубля – производная от нефти. И сколько бы аналитики не уверяли нас, что рубль отвязался от нефти, это нет так. Нефть остается главной переменной в уравнении рубля. Вот когда Россия начнёт вместо нефти экспортировать самолеты, IT-технологии и прочую высокотехнологичную продукцию, вот тогда и можно будет говорить об отвязке рубля от нефти. Примерно тогда же, когда турки станут ездить отдыхать не на свои пляжи, а в Сочи. - К чему готовиться? Или кризис не страшен, потому что у нас денег нет всё равно? - Кризис, действительно, не страшен, многие живут натуральным хозяйством, даже не подозревая, что Росстат исчисляет какую-то там инфляцию. А вот для тех, у кого деньги есть, дилемма серьезная. Ставки по депозитам в валюте мизерные, вложения в недвижимость низколиквидные, а падение цен может не закончится на этом рынке ещё несколько лет. Фондовый же рынок в наших условиях – это лотерея. С иностранным рынком ситуация лучше, но он далеко. Депозиты в рубле позволяют получать доходность больше, но мы понятия не имеем, что будет через месяц-два и не ждёт ли нас очередная девальвация. Системные риски никуда не делись. Сложная экономическая ситуация при этом никак не связана с мартовскими выборами. Мы ведь часть мировой экономики, ещё пока не Северная Корея. - Василий Михайлович, не первый раз разговариваем с вами про безрадостные перспективы нашей экономики и бизнеса. А вот, тем не менее, в вашем институте учится большое количество студентов – на банкиров, на финансистов. Куда они пойдут при таких перспективах? - Знаете, хорошее образование везде востребовано. Если в каком-то секторе сейчас плохо, то в соседнем может быть вполне хорошо. Да, мы впервые в этом году не открыли банковский бакалавриат. Не открыли совершенно по понятным причинам - на рынке сейчас огромное количество банковских специалистов, которые не могут найти работу. С другой стороны, мы успешно развиваем партнерские программы, в частности, с институтом CFA. Мы готовим специалистов по признанным высоким международным стандартам, а, значит, они смогут работать и в финансовых компаниях, и в компаниях реального сектора. Да хоть бы и в ресторанном бизнесе. Так что наши студенты находят хорошую и интересную работу.

Нет новостей